ЗАВЕДУЮЩАЯ МУЗЕЕМ ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ССЫЛКИ ГОРОДСКОГО ОБЪЕДИНЕННОГО МУЗЕЯ ИСТОРИИ ОСВОЕНИЯ АНГАРЫ М. В. ТУЛЯКОВА


Первый музей Братска был открыт в селе Братске- Острожном в марте 1913 года. Это был первый и единственный музей в Братской волости Иркутской губернии на протяжении многих лет. 


Еще до появления музея краеведением в Братске занимался первый дипломированный учитель Братского церковно-приходского училища, сосланный в 1856 году в с. Братский острог на вечное поселение, – Иннокентий Иннокентьевич Воротников. Им было составлено «Описание Братской волости» в 1867 году, которое рекомендовано к изучению на уроках географии в школах Иркутской губернии. Он написал несколько крупных статей по истории края: «Об Ангарских порогах», «История Братского острога», «Чунская дорога» и другие; его краеведческие материалы и наблюдения использовал Иркутский Статистический Комитет в своих многочисленных сборниках. В 1868 году братский краевед добился распоряжения от Комитета «Об охране в Иркутской губернии памятников исторической старины» о защите башен Братского острога. В 1877 году И. И. Воротников стал первым действительным членом Императорского Русского Географического общества, а позднее и первым «Почетным членом села Братск». В январе 1907 года Иннокентий Иннокентьевич переехал из села Братск-Острожного в г. Нижнеудинск к своей дочери. 


В это время в село Братск царское правительство ссылает на поселение участников первой революции в России. Надо сказать, что село Братск-Острожное долгое время, со времени строительства Братского острога, было местом политической ссылки. В отдельные годы в нем бывало до 100–150 ссыльных. Некоторые из них оставили зримый след в истории нашего края. 


Это декабрист Петр Александрович Муханов (1799-1854), проживший на по- селении в Братске 9 лет (1833-1842), при участии которого в селе была построена красивейшая Богоявленская церковь. При переезде в с. Усть-Куда Иркутского округа он подарил жителям села свой персидский ковер, который стелили на амвон церкви во время больших престольных праздников и который чудом сохранился. Он сейчас находится в Иркутске в экспозиции Дома-музея декабриста С. Трубецкого. 


Другим видным исследователем братской земли стал Александр Лаврентьевич Чекановский (1833-1876), видный польский ученый, участник польского восстания 1863 года. В труднейших условиях ссылки, когда приходилось тяжелым трудом добывать себе средства на жизнь, Александр Лаврентьевич в течение двух лет с 1866 по 1868 собрал в окрестностях с. Падун большие коллекции растений, насекомых, мелких млекопитающих, горных пород и окаменелостей. Он представил их в Российскую Академию наук в г. Санкт-Петербург вместе с геологическим очерком района, таблицами, картами, метеорологическими наблюдениями в районе Братск – Падун. С 1873 по 1875 годы он провел на севере Иркутской губернии на Нижней Тунгуске, по существу став первым исследователем этого края. 


С 1911 по 1914 годы в селе Братске- Острожном отбывал ссылку участник первой революции в России 1905 года Валентин Владимирович Рябиков. Вместе с известным социал-демократом Рябиковым В. В. на поселение в Братск прибыл Андрей Индрикович Германсон – латыш, сосланный на поселение после долгих лет тюремного заключения. Вот как написал в своих воспоминаниях В. В. Рябиков о первой встрече с глухим сибирским селом: «Вскоре показалось и село Братск-Острожное. Оно тянулось одной улицей вдоль левого берега Ангары и Оки километра на полтора. Добротные избы, покрыты драньём. Большие дворы с поветями, сараями, конюшнями и банями примыкали к избам. В середине селе стояла прекрасной архитектуры церковь и около нее две почерневших от времени сторожевые башни – остроги. Село произвело на нас хорошее впечатление, выглядело оно довольно зажиточным и культурным». 


Первый музей в Братске был открыт при непосредственном участии политических ссыльных и интеллигенции села. В 1912 году ссыльные поселенцы с. Братск по предложению В. В. Рябикова, Ф. Г. Ягодина-Виноградова, А. И. Германсона и др. стали ходатайствовать перед Академией наук и Русским Географическим обществом об открытии в с. Братск-Острожном «Отдела общества изучения Сибири и улучшения ее быта». Братский филиал должен был заняться исследованием края в экономическом, культурном и правовом отношениях. Просьба братчан была удовлетворена. 

В. Никишин. Приезд Аввакума в Братский острог

25 марта 1913 года общее собрание членов учредителей Братского отдела «Общества изучения Сибири и улучшения ее быта», куда входили и политические ссыльные, и жители села, приняло Устав и выбрало правление. Председателем Братского отдела избрали священника местной Богоявленской церкви Леонида Михайловича Малышева. Он отвел под нужды Общества пустующий церковный дом в три просторных комнаты с кухней, небогатой мебелью и канцелярские принадлежности. 

Первым докладом в Обществе был до- клад Л. М. Малышева о постройке тракта Большая Мамырь – Усть-Кут. Тракт этот, протяженностью около ста километров, мог связать Ленский приисковый район с Сибирской железной дорогой. Население прилегающих районов рек Лены и Ангары давно добивалось проведения данного тракта. Собрание при общем одушевлении приняло постановление просить Иркутского генерал-губернатора об оказании необходимого содействия. Ответа не последовало, но с приходом Советской власти Центросибирь по докладу В. В. Рябикова ассигновала на устройство этого тракта соответствующие средства. Общество организовало библиотеку, стало получать журналы и газеты, вело переписку с центральным Обществом в Иркутске и его филиалами. В читальне насчитывалось более 2 тысяч книг. 


В. В. Рябиков в своих воспоминаниях, хранящихся в фондах Братского городского музея, писал: «В селе Братске и в его рай- оне нередко попадались различные археологические предметы. Это натолкнуло на мысль создать при Обществе археологический музей. Сначала крестьяне не понимали цели организации такого музея, но, когда с помощью этих же крестьян удалось собрать коллекцию идолов, предметы шаманов, старинные иконы, каменные, бронзовые топоры, клыки и зубы мамонта и сотни других предметов, которым были даны объяснения, то не только местные крестьяне приходили смотреть диковинки в музей, но с этой целью приезжали крестьяне из района, при- возя для музея разные старинные вещи». 


В фондах Братского городского объединенного музея хранится «Предметный указатель музея» Братского отдела «Общества изучения Сибири и улучшения ее быта». Под пунктами 17, 18, 19 сделана запись: «Принадлежности шаманского культа, найденные крестьянином Гаврилой Бухаровым весной 1913 года во время пахоты близ села Шаманово Братской волости». 


Совершенно случайно Валентину Владимировичу удалось установить, что в одной из почерневших от времени сторожевых башен Братского острога в 1656 году, на пути в ссылку, сидел неистовый раскольник протопоп Аввакум. После этого открытия интерес к музею еще более возрос, чему способствовали и заметки в газете «Сибирь». 

В. В. Рябиков в своих воспоминаниях писал: «Прошло очень мало времени, когда мне удалось напасть на следы исторических документов. В поисках картона для переплета книг я обратился к волостному писарю об отпуске мне старых папок. Писарь порекомендовал мне поискать папки на чердаке волостного управления, где хранились старые дела. Здесь я обнаружил целый архив переписки в каких-то толстых шероховатых папках. При рассмотрении папки эти оказались слепленными из желтоватых грубых листов со следами старинного витиеватого с завитушками и хвостиками письма. С волнением принес я эти папки домой, взял у хозяйки кочергу и стал размачивать склеенные, может быть, сто лет назад, а может, больше, ржаной мукой листы папок. Забыв все дела, я ушел с головой в работу по приведению рукописей в порядок. Среди отмоченных листов оказалась переписка, относящаяся ко времени царствования дочери Петра Великого Елизаветы. В них говорилось о казацких поселениях по Ангаре, приказы местных властей, переписка по административным и бытовым вопросам». 

Предметов в музей поступало много. В организации музея участвовало более 50 жителей села. Самыми же активными оказались Я. М. Оседлов, И. П. Ивинский, К. А. Сервиров, Я. Н. Юрин, М. Е. Карпов и священник Л. М.Малышев. 

Сначала под музей выделили одну комнату, а со второго полугодия 1913 года музей уже состоял из шести отделов и занимал три большие комнаты. Его столы и стены полностью были заняты интересными находками и старинными предметами. В. В. Рябиков вспоминал в статье «Братск-Острожный»: «Музей расширялся, прибавлялись коллекции некоторых образцов местной промышленности, гербарии, некоторые виды местных животных и насекомых. Совместно с молодым местным учителем Михаилом Карповым мною была организована экскурсия с учащимися в горы на поиски разных ископаемых. Это внесло в среду молодежи оживление, пробудило интерес к прошлому и настоящему края. Экспедиция обнаружила в одном ущелье кладбище мамонтов, какие-то исполинские рога и другие находки». Но официального разрешения и одобрения властей на устройство и работу музея в селе все не поступало, и В. В. Рябиков написал письмо М. П. Овчинникову, археологу и краеведу, члену Иркутской ученой архивной комиссии: 

«Милостивый государь Михаил Павлович! 

Берет меня и всю нашу компанию нетерпение узнать нашу судьбу. Отвечайте же скорее, пожалуйста, могут ли не поселенцы стать членами Общества Изучения Сибири и открыть у себя маленький музей... 

В настоящее время сидим мы – «учредители музея» – между двух стульев. Раньше и гораздо послали мы запрос в Географическое общество, и там молчат до сих пор. 

Решили писать после этого в Общество Изучения Сибири и получили от Вас теплое Письмо, которое нас сильно обрадовало, но потом и Вы замолчали, и мы оказались на полу с заметками в «Сибири» (губернская газета): «Музей в селе» и «К возникновению музея в селе». 

П. А. Муханов (после 1842 г.) 

...Пока мы не обратим внимание на нашу провинциальную периферию, не заинтересуем ее, не втянем в культурную жизнь, до тех пор мы будем топать на одном месте. Другое дело, если втянуть сельчан на месте в какую-либо работу, заставляющую хоть немного подумать, – тогда другое дело. Сначала в наш музей, для смеху, хотели посылать ребят с дохлыми крысами, потом стали спрашивать, что и как, а теперь и сами втягиваются и собирают сведения о старине. То же с архивом: ведь архивом-то у нас на Пасху и Рождество пушку пыживали, тратив на заряд по нескольку фунтов, и только мое случайное вмешательство спасло незна- чительную часть этого, может быть, весьма большого и ценного архива. В добытых мною (и писарем) остатках упоминается о братской приказной избе, воеводской канцелярии и т. д. 

Отвечайте скорее. Готовый к услугам, В. Рябиков (для музея). 

P. S. Был здесь иркутянин, казачий офицер Селиванов, и сильно восхищался фундаментом нашего музея. В Иркутске у него есть свой музей, для которого он вез много вещей из Нижне-Илимска». 


В село Братск-Острожное стали поступать запросы о музее из разных мест, приезжающие в село люди обязательно хотели видеть музей. Весть о нем дошла до Иркутска. Однажды В. В. Рябиков был срочно вызван десятским в музей, приехали какие-то важные лица и хотели познакомиться с музеем. Направляясь в музей, он увидел в центре села автомашину, застрявшую в грязи. Кругом стояло с десяток крестьян. У музея находилась группа важных чиновников и все местное начальство. Один из приехавших отрекомендовался генерал-губернатором Иркутской губернии Пильцем. Валентин Владимирович пригласил всех в музей. Чиновники внимательно рассматривали экспонаты и надписи под ними, зада- вали вопросы, затем поблагодарили и уехали. Если до этого времени музей считался как бы существующим полуофициально, то после посещения губернатора он получил полное признание разного начальства. 

Во избежание ссылки на север в мае 1914 года при содействии заведовавшего Братской обсерваторией Зайцева В. В. Рябиков перевелся в Иркутскую магнитометеорологическую обсерваторию, стал работать старшим наблюдателем. После отъезда В. В. Рябикова из села верным хранителем музейных экспонатов стал М. Е.Карпов. В краткой биографии его можно прочесть: «Работаю библиотекарем, заведующим музея». 

Музей в селе Братске в разное время посетили академики Овчинников (в июне 1914 года), А. Е. Ферсман (1919 год), средний сын В. А. Обручева, тоже геолог, Обручев Сергей Владимирович (август 1917 года).

Известный иркутский исследователь-геолог Обручев Сергей Владимирович летом 1917 года проводил геологические исследования на Среднесибирском плоскогорье, исследовал среднее и нижнее течение реки Ангары. Вместе со студентом В. Каменским посмотрел две башни Братского острога и музей. В книге отзывов Братского музея они высоко оценили экспонаты, особенно им понравился минералогический отдел. 

Летом 1918 года М. Е. Карпов с помощью Я. Н. Юрина все музейные предметы перевез из церковного дома в здание школы, так как колчаковцы, занявшие в это время село, проявили желание разместить свой штаб в здании музея. 

После гражданской войны музей так и остался в школе. Он расширялся и пополнялся новыми экспонатами. Главными помощниками Михаила Ефимовича стали ученики. Бывший ученик его С. Потапов вспоминал: «Летом у него во дворе все было завалено камнями, в сарае, в кладовых, на подоконнике, в ларе. В самых невероятных местах можно было встретить самые невероятные вещи: от куска железа до бивня мамонта. А потом, в течение зимы, мы обрабатывали находки и заносили в фонд музея». 

Воротников И. И. - первый учитель-краевед Братска.

П. А. Муханов (после 1842 г.)

В 1930-1931 годах под руководством М. Е. Карпова учащиеся средней школы собрали более 400 сведений о полезных ископаемых Братского и смежных с ним районов Восточно-Сибирского края. Без- условно, геологический отдел музея обогатился новыми минералами. А работа ребят была оценена по достоинству: школу наградили большой денежной премией, портреты одного из самых активных комсомольцев Муратова и учителя Михаила Ефимовича Карпова были помещены в книге С. М. Третьякова «Страна А–Е» («Страна Ангаро–Енисейская»). 


Другие отделы музея также пополнились интересными находками. Так, недалеко от Братска жил в тайге пожилой эвенк. Местные жители звали его Ерошкой. Из лесу он почти никогда не выходил, одежда на нем была из оленьих шкур. 


Однажды братчане стали свидетелями необычной картины: Ерошка и сопровождающие его ребятишки несли чучело оленя, которое предназначалось школьному музею. Ценный экспонат принес в музей Спиридон Карпов. Он выпахал под Камнем (так называлось место на реке Оке) скелет бурятского всадника в боевых доспехах и кости коня. Учителя смогли восстановить только кости человеческого скелета, и экспонат занял самое видное место в музее. 


В начале 30-х годов, будучи учеником 4-го класса, Братский музей посетил с классом и своей учительницей О. Н. Козятниковой Федоров Анатолий Викторович, впоследствии известный братский учитель- краевед. 



Позднее он вспоминал в «Записках краеведа»: «Музей произвел на меня неизгладимое впечатление. Впервые я увидел так близко настоящее охотничье и боевое снаряжение эвенков и бурят, енисейских казаков, живших более 300 лет до нас. Звучали, как музыка, неизвестные ранее слова «на- труска», «камусы», «поняга». Был здесь и 6-тиствольный пистолет 16-го калибра богатого купчины. Горкой лежали лук и стрелы, их наконечники из камня, кости и железа, женские украшения из резных раковин, клыков марала, цветных камней. Удивительно много было местных руд, минералов. И эти все экспонаты можно было трогать, брать в руки. Не скрою – поразили рисунки – копии с «писаниц» на левом скалистом берегу реки Оки в районе Больше-Кадинского порога (теперь затопленном). Они изображали лося, косуль и «личины» первобытных людей, живших здесь 5-10 тыс. лет назад. Впервые в 1950-х годах мне их пока- зал в натуре директор начальной школы д. Большая Када Г. Б. Беломестных, спасибо ему за это. 


Старинные рукописные книги, с пахнущими пятнами воска притягивали к себе, полные тайн. Удивительными казались предметы убранства для камлания шамана, колокольчики из меди, подвески из железа, бубен. Приманки для рыб из камня, кости. 


Наш учитель с гордостью рассказывал, что музей посетили в июне 1914 года академик М. Овчинников, профессор геолог С. В. Обручев в августе 1917 года, академик минеролог А. Е. Ферсман. Они оставили свои отзывы о его богатейших экспонатах». 


В ночь с 30 ноября на 1 декабря 1934 года внезапно загорелась школа. Стояла глухая зимняя ветреная ночь. Братчанам не удалось потушить пожар. Школа, по- стройки 1926 года, сгорела дотла, а с ней и музей. Спасти экспонаты не удалось. Но сгорело не все. В 1930 году более ценные вещи из музея были временно взяты в Иркутский краеведческий музей. Так, например, каменный человек «божок», каменные головы животных, до 15 штук бронзовых вещей (бронзовые зеркала) и набор железных вещей шаманского культа, нефритовые каменные топоры и ряд других экспонатов. После пожара все переданные экспонаты так и остались в фондах Иркутского краеведческого музея. 


Сам пожар и гибель экспонатов явились ужасным потрясением. В огне погибли: 

– отдел археологии: наконечники стрел, скребки, каменные топоры, орудия земледелия, каменные изображения, бронзовые вещи (15 штук), железные ножи, копья; 

– отдел палеонтологии: зубы, позвонки и кости мамонта, зубы и кости носорога, 

череп и рога буйвола, окаменелости, отпечатки древних животных и растений в каменном угле и сланце; 

– отдел природы: более 200 образцов местных полезных ископаемых: 

золото, железо, медь, свинец, каменный уголь, графит, слюда, нефть, асбест, кварц, кварциты, известь, каменная соль, минеральные краски, цветные глины, пески, минеральные воды, образцы почв, чучела и скелеты современных животных, заспиртованные виды пресмыкающихся, земноводных, коллекции насекомых; 

– отдел хозяйства, охоты и быта: кремневые ружья, пистолеты, тесаки, светец, огниво, вещи шаманов, старинная одежда, деревенский безмен, дубовая шкатулка для драгоценностей и денег с секретным от- делением, тунгусский пояс, две печати рекрутского старосты, бурятские сбруйные украшения, изделия Николаевского завода и местных кустарей; 

– отдел нумизматики: монеты времен царя Алексея Михайловича, Петра I, крестовик Павла I, коронационный рубль Александра 3, кредитные билеты и сибирские монеты. 


Самыми ценными экспонатами музея были собрания царских указов, манифестов, синодских распоряжений, циркуляров и прочее, начиная с 1783 года по 1828 год на 112 листах. В том числе секретное дело Братского волостного управления за 1864 год, бумаги Нижнеудинского земского суда и помощи, переписка, относящаяся ко времени царствования императрицы Ели- заветы, о казацких поселениях на Ангаре, приказы местных властей, переписка по административным и бытовым вопросам. 


Здание школы отстроили новое, а музей еще долго оставался живым в памяти на- родной. Уже после строительства Братской ГЭС, города Братска, другой братский краевед Владимир Федорович Герасимов, изучая дома, перевезенные с мест затопления, однажды наткнулся на избу, по описанию очень похожую на ту, в которой находился музей в селе Братск-Острожном. Он пока- зал этот дом, стоявший в переулке Дальнем, старожилам села Марии Павловне Пожони и Екатерине Ефимовне Карповой, родной сестре Михаила Ефимовича. Женщины сказали, что это и есть тот дом, в котором находился музей. Братским отделением ВООПИиК и Братским краеведческим музеем была проведена огромная работа по переносу здания на территорию детского парка и постановке на учет в Центре сохранения историко-культурного наследия. 


16 декабря 1989 года состоялся тожественный митинг по случаю открытия в нем Музея истории политической ссылки, филиала Братского Городского объединенного музея. Первая экспозиция музея в старин- ном здании, являющемся памятником истории местного значения, была посвящена истории политической ссылки села Братска и Братского района. За годы работы здесь было оформлено много экспозиций по истории края. В этом, 2019, году исполняется 30 лет со дня открытия Музея истории политической ссылки. 

с. Братск-Острожное, вид с реки Оки, нач. 20 века.

Мемориальная доска на здании Музея истории политической ссылки в г. Братске.